Еще в предвоенные годы среди тульских охотников считалось удачей приобрести белевскую подсадную во время сезона весенней охоты
Трещат морозы в январе лютые, метут метели в феврале угрюмые, но неумолимо прибывает солнце, и вот-вот горячие его лучи пробьют панцирь мартовского наста, растопят снежные горы, выпустят из ледового плена светлые наши реки, и поможет им в этом… утка!
Некогда по всей России славилась тульская подсадная утка. Достаточно обоснованным является предположение, что именно из Тулы охота с подсадной распространилась дальше по Руси, сначала вниз по Дону до Воронежа, окрестности которого в XVII в. активно заселялись переселенцами из «верховых» губерний, а позже по Волге, до Саратова. Еще в XIX веке на Нижегородской ярмарке «особенно ценились чистопородные некрупные черноносые тулячки – тульские утки». Так писал В.В. Рябов в 1966 г. в своей знаменитой книге «Охота по перу». Несколько позднее подсадные утки были завезены в Сибирь – в Томск, Новосибирск, Красноярск и на Алтай.
Но в самой губернской Туле среди заводчиков подсадных уток особенно славились «белёвки» – утки из уездного города Белёва. Еще в предвоенные годы среди тульских охотников считалось удачей приобрести белевскую подсадную во время сезона весенней охоты. Скрещивая наиболее удачных «белёвок» со своими подсадными утками, туляки и вывели знаменитую тульскую подсадную!
Но почему именно Белёв дал такое племенное ядро, положившее начало успешной породе? Дело тут вот в чем.
И в Белёвском уезде, и в иных местах верховий Оки и Дона неоднократно в курганах и на местах древнего жилья находили клады и захоронения вятичей, в которых среди прочих предметов часто обнаруживали женские украшения в виде уток. Археологи датировали эти предметы XI–XII веками. У каждого славянского племени существовал свой излюбленный набор украшений, надеваемых в праздничные дни. Бытовал он и у вятичей. И включал изображение утки!
Кроме того, в вышивках потомков вятичей, украшавших некогда одежды, вплоть до начала XX века частым изображением также являлась стилизованная уточка, и почти всегда по соседству с женской фигурой.
Женский головной убор вятической женщины (как впоследствии и у других славянских народов) назывался «кичкой», т.е. уткой (ср. украинское – «качка»). Вспомним так хорошо знакомое с детства описание старухи-боярыни из «Сказки о рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина:
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчовая на маковке кичка…
Также с раннего детства в памяти запечатлелась песенка-игра «А мы просо сеяли, сеяли», которая в древности имела обязательное продолжение:
Где-ка утка шла – тута рожь густа,
Околотистая,
Да обмолотистая…
Не слишком ли много «утиных историй» для простого совпадения? Зададимся вопросом, не была ли утка какой-либо тотемной птицей вятичей? Или другим предметом поклонения? Оказывается, была! Да еще каким!
Утка в пантеоне вятичей была символом богини плодородия и судьбы Макоши и бога «животноводства» Велеса, на головах которых часто встречается изображение самой утки или ее стилизованное подобие. Причем размещены они чаще в профиль. Не отсюда ли происходит рогатость кички
При этом, например, Б.А. Рыбаков в книге «Язычество древних славян», описывая древнеславянского Збручского идола, отмечал, что богиня Макошь с рогом изобилия в руке изображена на главной, лицевой грани каменной колонны, а вооруженный Перун оттеснен на боковую грань по левую руку богини с рогом. То есть Макошь – это самая важная славянская богиня! Важнее Перуна-воина. А ее божественный спутник – утка!
Вероятно, у божественной утки был и свой богослужебный культ, и свои жрецы. А призывный крик утки на исходе зимы вятичи могли воспринимать как признак возрождения Природы-матери, как истовый призыв тепла, солнца и самой жизни.
Наверное, и отбор уток целенаправленно пошел еще тогда на голос, на призыв, на манность. Ведь чем сильнее разгоняет утка своим криком лютые холода, чем быстрее приманит долгожданную весну, тем больше почета воспитавшему ее жрецу.
Ну а белёвцы, потомки вятичей, забыв за века о религиозной сущности уточки-матери, тем не менее сохранили ее манные голосовые качества и приспособили ее для успешной весенней охоты. Других преимуществ у маленькой маломясной тульской подсадной утки нет.
Широко разошлась по России тульская подсадная «родом от вятич». Дала крепкую основу своим воронежским, нижегородским, саратовским, пензенским детушкам и внучатам. Из рода в род, из века в век вот уже тысячу (!) лет святыня эта передается охотниками от «отчич и дедичь наших» до настоящего времени.
Источник - МК
Трещат морозы в январе лютые, метут метели в феврале угрюмые, но неумолимо прибывает солнце, и вот-вот горячие его лучи пробьют панцирь мартовского наста, растопят снежные горы, выпустят из ледового плена светлые наши реки, и поможет им в этом… утка!
Некогда по всей России славилась тульская подсадная утка. Достаточно обоснованным является предположение, что именно из Тулы охота с подсадной распространилась дальше по Руси, сначала вниз по Дону до Воронежа, окрестности которого в XVII в. активно заселялись переселенцами из «верховых» губерний, а позже по Волге, до Саратова. Еще в XIX веке на Нижегородской ярмарке «особенно ценились чистопородные некрупные черноносые тулячки – тульские утки». Так писал В.В. Рябов в 1966 г. в своей знаменитой книге «Охота по перу». Несколько позднее подсадные утки были завезены в Сибирь – в Томск, Новосибирск, Красноярск и на Алтай.
Но в самой губернской Туле среди заводчиков подсадных уток особенно славились «белёвки» – утки из уездного города Белёва. Еще в предвоенные годы среди тульских охотников считалось удачей приобрести белевскую подсадную во время сезона весенней охоты. Скрещивая наиболее удачных «белёвок» со своими подсадными утками, туляки и вывели знаменитую тульскую подсадную!
Но почему именно Белёв дал такое племенное ядро, положившее начало успешной породе? Дело тут вот в чем.
И в Белёвском уезде, и в иных местах верховий Оки и Дона неоднократно в курганах и на местах древнего жилья находили клады и захоронения вятичей, в которых среди прочих предметов часто обнаруживали женские украшения в виде уток. Археологи датировали эти предметы XI–XII веками. У каждого славянского племени существовал свой излюбленный набор украшений, надеваемых в праздничные дни. Бытовал он и у вятичей. И включал изображение утки!
Кроме того, в вышивках потомков вятичей, украшавших некогда одежды, вплоть до начала XX века частым изображением также являлась стилизованная уточка, и почти всегда по соседству с женской фигурой.
Женский головной убор вятической женщины (как впоследствии и у других славянских народов) назывался «кичкой», т.е. уткой (ср. украинское – «качка»). Вспомним так хорошо знакомое с детства описание старухи-боярыни из «Сказки о рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина:
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчовая на маковке кичка…
Также с раннего детства в памяти запечатлелась песенка-игра «А мы просо сеяли, сеяли», которая в древности имела обязательное продолжение:
Где-ка утка шла – тута рожь густа,
Околотистая,
Да обмолотистая…
Не слишком ли много «утиных историй» для простого совпадения? Зададимся вопросом, не была ли утка какой-либо тотемной птицей вятичей? Или другим предметом поклонения? Оказывается, была! Да еще каким!
Утка в пантеоне вятичей была символом богини плодородия и судьбы Макоши и бога «животноводства» Велеса, на головах которых часто встречается изображение самой утки или ее стилизованное подобие. Причем размещены они чаще в профиль. Не отсюда ли происходит рогатость кички
При этом, например, Б.А. Рыбаков в книге «Язычество древних славян», описывая древнеславянского Збручского идола, отмечал, что богиня Макошь с рогом изобилия в руке изображена на главной, лицевой грани каменной колонны, а вооруженный Перун оттеснен на боковую грань по левую руку богини с рогом. То есть Макошь – это самая важная славянская богиня! Важнее Перуна-воина. А ее божественный спутник – утка!
Вероятно, у божественной утки был и свой богослужебный культ, и свои жрецы. А призывный крик утки на исходе зимы вятичи могли воспринимать как признак возрождения Природы-матери, как истовый призыв тепла, солнца и самой жизни.
Наверное, и отбор уток целенаправленно пошел еще тогда на голос, на призыв, на манность. Ведь чем сильнее разгоняет утка своим криком лютые холода, чем быстрее приманит долгожданную весну, тем больше почета воспитавшему ее жрецу.
Ну а белёвцы, потомки вятичей, забыв за века о религиозной сущности уточки-матери, тем не менее сохранили ее манные голосовые качества и приспособили ее для успешной весенней охоты. Других преимуществ у маленькой маломясной тульской подсадной утки нет.
Широко разошлась по России тульская подсадная «родом от вятич». Дала крепкую основу своим воронежским, нижегородским, саратовским, пензенским детушкам и внучатам. Из рода в род, из века в век вот уже тысячу (!) лет святыня эта передается охотниками от «отчич и дедичь наших» до настоящего времени.
Источник - МК