Катя Чинарева и Вера Гришина — охотницы. Одна — профессиональный любитель, другая — влюбленный в свое дело профессионал. Эти две молодые привлекательные женщины с легкостью меняют домашний уют на спартанские таежные условия каждый раз, как только землю припорошит снегом, ударят первые морозы и начнется охотничий сезон.
Из «папиного хвостика» — в грозу соболейЧто манит женщину с ружьем в тайгу и откуда у хрупкого от природы существа тяга к такому истинно мужскому занятию? Младшая, Катя, считает, что все это — зов корней: в жилах обеих течет эвенкийская кровь. Вера выросла в тайге, Катя, по сути, тоже. С раннего детства хохотушка-Катя тянулась к отцовскому ружью как к самой замысловатой и привлекательной игрушке.
— Папиным хвостиком была, — вспоминает девушка. — Он в тайгу — я чуть ли не в слезы: «Папа, возьми с собой!». В пять лет уже с ним ходила. Сшили мне маленький рюкзачок, клала туда хлеб, другие охотничьи пожитки. Отец хотел показать, что охота — это не просто прогулки по свежему воздуху, а работа, причем не самая простая.
Впрочем, сильно отец не пугал, а Катя и не думала ничего бояться. В пять лет лихо стреляла по банкам из ружья и выбивала почти все. Лет в 11 или 12 добыла первого соболя: собака помогла — загнала, а в14 спокойно могла уйти в тайгу на неделю. Одна, обвешавшись капканами.
— На несколько дней надо тщательно приготовиться, собрать рюкзак, — делится подробностями Катя. — Запас еды должен быть. Беру то, что полегче: лапшу, хлеб, сало, чай. Консервные банки — никогда. И тяжело, и плохая примета. В общем волоку иной раз на себе ношу похлеще всякого мужика. Так дохожу до зимовья, обустраиваюсь, иду расставлять капканы.
Охота при помощи капканов — единственная, которую практикует девушка. Ружья своего нет. Да и не нужно. Капканы эффективны, тем более что сейчас на любимое занятие времени выдается не так много. Участок есть, в сезон Катя на нем появляется, но недавно устроилась на работу в Дугде — в магазин. Заработок небольшой, но стабильный, да и десятилетнему сыну можно уделять столько времени, сколько захочется. А парень — домосед, совсем не в мать.
— Сын у меня не охотник, — улыбается Катя. — Рыбачить любит, но больше предпочитает у телевизора или компьютера «зависать», как вся нынешняя молодежь. Не знаю, может, подрастет, изменится — корни позовут.
Зимовье — дом роднойВера — дальняя родственница Кати. Хотя у дугдинских эвенков родственников на дальних и ближних делить как-то не принято: не так уж много их, чтобы проводить грани. Встречаются, общаются, иногда говорят об охоте. Для изящной и немного застенчивой Веры это не просто увлечение, это ремесло.
Родом из большой эвенкийской семьи, Вера единственная женщина-охотник. Родители кочевали по тайге, там Вера и выросла. Потом окончила школу, получила профессию повара и уехала покорять большой город. В Хабаровске пожила, затем судьба забросила в Казахстан. В начале 90-х вернулась, с тех пор и живет в Дугде по соседству с мамой и родней. Пометавшись с работы на работу, решила, что главным ее кормильцем будет тайга.
— Пять лет назад оформилась в Мазановский охотпромхоз штатным охотником, с тех пор ползимы провожу в тайге, — говорит Вера. — По месяцу-полтора живу вдали от дома.
Полтора месяца — это не две недели, и поэтому сборы на охоту более тщательные. С собой из дома охотница собирает заготовки — соленья, домашние пельмени, котлеты. Консервы тоже берет, вопреки охотничьим приметам. Постель в зимовье, средства личной гигиены, одежду и снаряжение — все это на себе не унесешь, но есть помощник со снегоходом. На технике можно забраться за 40 —50 километров от родного села, что они и делают.
В тайге Вера живет в зимовье, по утрам вместе с собаками выходит в тайгу — расставляет капканы, проверяет их. Вечером — домой. И так каждый день. Отдыхать некогда: уйму времени занимает быт.
— Встаю обычно еще затемно, — рассказывает Вера Гришина. — Готовлю завтрак, ем сама, кормлю собак, собираюсь и, как только рассвело, иду на путь. Рассчитываю время так, чтобы засветло вернуться. В тайге холодно. Этой зимой 47 было. С собой обязательно беру котелок, чай, пирожки какие-нибудь. Горячего попить, если что.
В 4—5 вечера охотница уже дома. Надо набрать воды в ключе, нагреть, помыться, ужин сготовить, подготовиться к следующему дню. Все это при свечке или керосиновой лампе. Большей роскоши в зимовье нет. Да и не хочется.
Пару раз за сезон охотницу навещают работодатели. Приезжают люди из охопромхоза, привозят продукты, забирают добычу. Пушнину потом продают на аукционе. Мех амурского соболя по-прежнему в цене, а значит, и труд Веры еще долго будет востребован.
Охотничьи историиКатя:
— Охота — дело серьезное, но порой доходит до смешного. Так, например, у меня есть негласный обычай: сезон я всегда открываю погружением в холодную речку. Купаюсь не специально: обычно или споткнусь или поскользнусь на узкой тропинке — и в воду. Каждый раз стараюсь быть максимально осторожной, но результат всегда один. Как будто кто-то нарочно подстраивает мне такое «удовольствие».
Вера:
— Как-то раз произошел незабываемый случай. В самый мороз возвращалась в зимовье, упала, потянула связку, да так сильно, что не смогла дальше идти. Тайга, кругом ни души, и уже темнеет. Пришлось развести костер и всю ночь греться возле него, ждать утра. Когда утро наступило, боль в ноге немного улеглась, и я потихоньку пошла. Добралась до стоянки старателей, у них была рация, по ней мы связались с поселком, и вскоре ко мне на помощь приехал брат.
Звери-предсказателиТот, чья жизнь связана с тайгой, знает все не только о рыбалке, охоте и способах выживания в условиях, далеких от цивилизации. У таежных жителей есть свои приметы. Растения и животные порой могут предсказать ближайшее будущее, поведать о грядущей радости или беде.
— Если в лесу вам встретился зверь, у которого вне периода линьки ободрана клочками шерсть, обратите внимание, какие именно участки тела животного обделены покровом. Отсутствующая шерсть на задней части говорит о том, что плохое прошло и в ближайшее время не вернется. Если же у зверя ободрана шея — это верный предвестник беды.
— К несчастью считается встреча со зверем, который не ранен, но бежит навстречу вам с видом больного или подстреленного. Например, высунул язык и трясет головой.
— Если вам перебежал дорогу заяц — в скором времени вас ждет удача или какое-то приятное событие.
— Охотники и кочевники радуются, если в сумке, которая используется для перевозки скарба с одной стоянки на другую, завелась мышь. Грызун предвещает богатство или прибавление в семействе.
Катя Чинарева и Вера Гришина — охотницы. Одна — профессиональный любитель, другая — влюбленный в свое дело профессионал. Эти две молодые привлекательные женщины с легкостью меняют домашний уют на спартанские таежные условия каждый раз, как только землю припорошит снегом, ударят первые морозы и начнется охотничий сезон.
Что манит женщину с ружьем в тайгу и откуда у хрупкого от природы существа тяга к такому истинно мужскому занятию? Младшая, Катя, считает, что все это — зов корней: в жилах обеих течет эвенкийская кровь. Вера выросла в тайге, Катя, по сути, тоже. С раннего детства хохотушка-Катя тянулась к отцовскому ружью как к самой замысловатой и привлекательной игрушке.
— Папиным хвостиком была, — вспоминает девушка. — Он в тайгу — я чуть ли не в слезы: «Папа, возьми с собой!». В пять лет уже с ним ходила. Сшили мне маленький рюкзачок, клала туда хлеб, другие охотничьи пожитки. Отец хотел показать, что охота — это не просто прогулки по свежему воздуху, а работа, причем не самая простая.
Впрочем, сильно отец не пугал, а Катя и не думала ничего бояться. В пять лет лихо стреляла по банкам из ружья и выбивала почти все. Лет в 11 или 12 добыла первого соболя: собака помогла — загнала, а в14 спокойно могла уйти в тайгу на неделю. Одна, обвешавшись капканами.
— На несколько дней надо тщательно приготовиться, собрать рюкзак, — делится подробностями Катя. — Запас еды должен быть. Беру то, что полегче: лапшу, хлеб, сало, чай. Консервные банки — никогда. И тяжело, и плохая примета. В общем волоку иной раз на себе ношу похлеще всякого мужика. Так дохожу до зимовья, обустраиваюсь, иду расставлять капканы.
Охота при помощи капканов — единственная, которую практикует девушка. Ружья своего нет. Да и не нужно. Капканы эффективны, тем более что сейчас на любимое занятие времени выдается не так много. Участок есть, в сезон Катя на нем появляется, но недавно устроилась на работу в Дугде — в магазин. Заработок небольшой, но стабильный, да и десятилетнему сыну можно уделять столько времени, сколько захочется. А парень — домосед, совсем не в мать.
— Сын у меня не охотник, — улыбается Катя. — Рыбачить любит, но больше предпочитает у телевизора или компьютера «зависать», как вся нынешняя молодежь. Не знаю, может, подрастет, изменится — корни позовут.
Зимовье — дом роднойВера — дальняя родственница Кати. Хотя у дугдинских эвенков родственников на дальних и ближних делить как-то не принято: не так уж много их, чтобы проводить грани. Встречаются, общаются, иногда говорят об охоте. Для изящной и немного застенчивой Веры это не просто увлечение, это ремесло.
Родом из большой эвенкийской семьи, Вера единственная женщина-охотник. Родители кочевали по тайге, там Вера и выросла. Потом окончила школу, получила профессию повара и уехала покорять большой город. В Хабаровске пожила, затем судьба забросила в Казахстан. В начале 90-х вернулась, с тех пор и живет в Дугде по соседству с мамой и родней. Пометавшись с работы на работу, решила, что главным ее кормильцем будет тайга.
— Пять лет назад оформилась в Мазановский охотпромхоз штатным охотником, с тех пор ползимы провожу в тайге, — говорит Вера. — По месяцу-полтора живу вдали от дома.
Полтора месяца — это не две недели, и поэтому сборы на охоту более тщательные. С собой из дома охотница собирает заготовки — соленья, домашние пельмени, котлеты. Консервы тоже берет, вопреки охотничьим приметам. Постель в зимовье, средства личной гигиены, одежду и снаряжение — все это на себе не унесешь, но есть помощник со снегоходом. На технике можно забраться за 40 —50 километров от родного села, что они и делают.
В тайге Вера живет в зимовье, по утрам вместе с собаками выходит в тайгу — расставляет капканы, проверяет их. Вечером — домой. И так каждый день. Отдыхать некогда: уйму времени занимает быт.
— Встаю обычно еще затемно, — рассказывает Вера Гришина. — Готовлю завтрак, ем сама, кормлю собак, собираюсь и, как только рассвело, иду на путь. Рассчитываю время так, чтобы засветло вернуться. В тайге холодно. Этой зимой 47 было. С собой обязательно беру котелок, чай, пирожки какие-нибудь. Горячего попить, если что.
В 4—5 вечера охотница уже дома. Надо набрать воды в ключе, нагреть, помыться, ужин сготовить, подготовиться к следующему дню. Все это при свечке или керосиновой лампе. Большей роскоши в зимовье нет. Да и не хочется.
Пару раз за сезон охотницу навещают работодатели. Приезжают люди из охопромхоза, привозят продукты, забирают добычу. Пушнину потом продают на аукционе. Мех амурского соболя по-прежнему в цене, а значит, и труд Веры еще долго будет востребован.
Охотничьи историиКатя:
— Охота — дело серьезное, но порой доходит до смешного. Так, например, у меня есть негласный обычай: сезон я всегда открываю погружением в холодную речку. Купаюсь не специально: обычно или споткнусь или поскользнусь на узкой тропинке — и в воду. Каждый раз стараюсь быть максимально осторожной, но результат всегда один. Как будто кто-то нарочно подстраивает мне такое «удовольствие».
Вера:
— Как-то раз произошел незабываемый случай. В самый мороз возвращалась в зимовье, упала, потянула связку, да так сильно, что не смогла дальше идти. Тайга, кругом ни души, и уже темнеет. Пришлось развести костер и всю ночь греться возле него, ждать утра. Когда утро наступило, боль в ноге немного улеглась, и я потихоньку пошла. Добралась до стоянки старателей, у них была рация, по ней мы связались с поселком, и вскоре ко мне на помощь приехал брат.
Звери-предсказателиТот, чья жизнь связана с тайгой, знает все не только о рыбалке, охоте и способах выживания в условиях, далеких от цивилизации. У таежных жителей есть свои приметы. Растения и животные порой могут предсказать ближайшее будущее, поведать о грядущей радости или беде.
— Если в лесу вам встретился зверь, у которого вне периода линьки ободрана клочками шерсть, обратите внимание, какие именно участки тела животного обделены покровом. Отсутствующая шерсть на задней части говорит о том, что плохое прошло и в ближайшее время не вернется. Если же у зверя ободрана шея — это верный предвестник беды.
— К несчастью считается встреча со зверем, который не ранен, но бежит навстречу вам с видом больного или подстреленного. Например, высунул язык и трясет головой.
— Если вам перебежал дорогу заяц — в скором времени вас ждет удача или какое-то приятное событие.
— Охотники и кочевники радуются, если в сумке, которая используется для перевозки скарба с одной стоянки на другую, завелась мышь. Грызун предвещает богатство или прибавление в семействе.
Источник - Амурская правда