Вязать сук раньше определенного возраста можно только для игры на призы и медали на выставках
Выставка охотничьих собак является не только важнейшим племенным мероприятием, где определяются качество и оценка поголовья, происходят показ, выявление и отбор племенных производителей, поощрение владельцев лучших собак, но и местом встречи единомышленников для обмена опытом.
Рассматривая ринги русских гончих на 117 Межрегиональной Московской выставке собак охотничьих пород, я само собой разговорился с рядом стоящим незнакомцем. Наша беседа медленно перетекла в спор, темой которого стала роль первой вязки в собаководстве и вопрос, как следует подбирать пару производителей. Роман – так звали моего собеседника – упорно доказывал, что самые хорошие щенки бывают от первой вязки, он об этом читал в книге: в старину первые щенки назывались царскими, вторые барскими, третьи псарскими, а четвертые – за забор. Я утверждал, что основополагающим в вязке является цель – чего ты хочешь достичь с помощью этой вязки. Вполне естественным стал вопрос: кто автор той книги, и насколько он компетентен и авторитетен в собаководстве? Роман не вспомнил. Тогда я записал его телефон и пообещал документально подтвердить свою позицию, выслав ему копию первоисточника. К сожалению, бумажка с телефоном потерялась, а меня внутри «глодал червячок» за невыполненное обещание.
Рассматривая книжные стенды традиционной выставки «Охота и рыболовство на Руси», я увидел яркую обложку с красивой фотографией головы русской гончей. Учитывая, что этой книги нет в моей домашней библиотеке, а имя автора – Елена Конькова, решил ее купить. Дочитав до 79 страницы, я узнал, что… Эврика! Вот, оказывается, где Роман вычитал свое утверждение.
Прошу прощения, уважаемые читатели, воспроизведение любой части книги без письменного разрешения издателя запрещено и преследуется по закону, поэтому не цитирую, а своими словами передаю содержание текста. У старинных борзятников существовало поверье: первые щенки – царские, вторые – барские и т.д. По этому завету выжловку нужно вязать в возрасте двух лет.
Вообще-то борзятники выжловками не занимаются. Почему Елена так утверждает, мне неизвестно, а ссылки на первоисточник этой информации в ее книге нет.
Выполняю перед Романом свое обещание и предлагаю всеобщему вниманию отрывок из «Очерков по собаководству» известного русского собакозаводчика Алексея Тюльпанова, опубликованных в 1906 году в ежемесячном журнале «Собаководство», посвященном разведению, воспитанию и дрессировке охотничьих собак. Очерки не утратили своей значимости по сей день и, надеюсь, будут интересны и полезны для охотников.
«Приступая к ряду задуманных мною очерков по собаководству, имеющему целью размножение действительно ценных, красивых и рабочих собак, наследующих от целого ряда рабочих же собак все их положительные качества, я должен предпослать своей работе несколько слов.
Собаководство – трудная, неблагодарная вещь. Руки опускаются при виде щенят, от которых ожидали много и которые этих надежд не оправдали! У большинства охотников сложилось убеждение, с которым трудно бороться и которое губит дело: многие думают, что если суку, имевшую золотую медаль на выставке, случить с кобелем, имеющим такую же медаль, то щенята обязательно выйдут в родителей и будут получать золотые медали! И вдруг щенята родятся уродами, а собаководу, мнящему себя известностью и авторитетно говорящему о собаках, так как у него один раз в жизни его собака проскочила на золотую медаль, остается только пожать плечами…
Для получения хорошего помета еще далеко недостаточно выбрать двух производителей, рабочих и премированных. Если такая пара собак друг к другу не подходит, если недостатки одной собаки повторяются и у другой, не ждите от помета ничего хорошего. Так, если один из производителей беден костью, мал ростом, то в пару ему следует выбирать костистую, рослую и могучую собаку.
Касаясь исключительно стороны физической, не следует упускать из вида и стороны моральной. От собаки глупой, упрямой, злобной и потомство унаследует злобный нрав, глупость и упрямство.
Вязать кобеля раньше двухлетнего возраста не рекомендуется, вы рискуете «посадить кобеля на задние ноги», т.е. привить ему слабый зад и вязкой остановить собаку в росте. Правда, есть теория, что кобель только после повязки вполне складывается и формируется, но ранняя повязка этому не способствует. Замечено, что и морально повязка вовремя действует на кобеля благотворно.
Не так дело обстоит с суками. Сука вполне формируется и складывается только к двум с половиной годам, и мне кажется целесообразным вязать ее только по достижении полной половой зрелости. Некоторыми русскими авторитетами, каковы господа Де-Коннор, Воробьев и др., рекомендуется вязать суку во вторую пустовку, но это ничем не обосновано. При вполне нормальном росте и развитии сука начинает пустовать в первый раз в возрасте 1 года, а повторно через 6-7 месяцев. Я считаю этот возраст неподходящим для случки. Вязать сук раньше определенного возраста можно только для игры на призы и медали на выставках. Мне кажется предрассудком, что первые щенки обязательно должны быть уничтожены: кстати сказать, этот предрассудок, разделяемый большинством охотников, сложился именно на почве преждевременной повязки. Если в старинные годы говорилось:
«Первые щенки – псарские,
Вторые – царские,
Третьи – барские,
Четвертые – за забор!»,
то это говорилось только потому, что наши псовые охотники вязали сук (Е. Конькова говорила о выжловках. – В. Б.) раньше времени, для придания им большей резвости и силы, и во имя этих качеств поступались целым пометом. К сожалению, многие охотники разделяют этот предрассудок…
Перейду теперь к случке. Замечено, что если случить суку возможно раньше, то помет получится с преобладанием кобельков. Чем позднее случить суку, тем помет будет многочисленнее, и сучек будет больше. Такие старые и испытанные собакозаводчики, какими являются наши охотники-борзятники, теперь, увы, уже «последние из могикан», это мнение поддерживают.
Кобеля не следует вязать более трех раз в год, лучше зимой и весной. Если вы охотник и дорожите рабочими качествами своего кобеля, то вязать летом не следует, так как после нужно много времени, чтобы кобель успокоился и к нему вернулись чутье и страсть к охоте, парализуемые другим, естественным чувством.
Коснувшись вопроса о наследственности, укажу, что от отца щенки наследуют кость и рост, а от матери темперамент, чутье, окрас и характерные особенности и лишь очень мало встречается кобелей, обладающих «наследственной потенцией» в лучшем смысле, т.е. передающих свои положительные качества потомству.
Очевидно, в собаководстве главнейшая роль принадлежит матери, а отец – это только движущее начало; роль его – дать жизнь, не испортив породу, а тип, повторяю, дается только матерью. Так, у меня в питомнике была сука, обладавшая своеобразной манерой: пущенная в поиск, она стремительно бросалась по прямой от охотника и, отбежав на очень значительное расстояние, поворачивала навстречу и начинала работать. Все усилия отучить ее от этого успехом не увенчались; все щенки от этой суки из многих пометов от разных выдающихся кобелей обладали поиском матери, ее манерой поводки и стойкой лежа, ее темпераментом и чутьем.
Все, что я решаюсь говорить печатно, я вывожу из своих наблюдений и своего опыта, отнюдь никому своих взглядов не навязывая, и лучшей наградой за мой бескорыстный труд будет мнение о нем тех из нашей семьи охотников, у кого есть опыт и… отвращение к полемике на личной почве». Так писал Алексей Тюльпанов…
Мне неизвестно, скольких русских гончих вырастила, воспитала и натаскала Елена Конькова и какой при этом она приобрела опыт. Тем более у меня нет к ней никаких претензий на личной почве. Скорее всего, автор решила обобщить полученные знания из прочитанных книг в одном издании, в результате получилась интересная и познавательная книга. Опыт и мастерство не потеряешь и не пропьешь, они вечны. Если бы автор действительно обладала опытом в собаководстве, то никогда не перепутала бы термины «сука» и «выжловка». А вот память, увы, имеет свойство растворяться во времени. Вероятно, поэтому старинное поверье «последних из могикан – псовых охотников» автор решила изложить по своему разумению на современный лад.
В качестве пожелания предлагаю следующее: в предисловии было бы гораздо интереснее прочитать не об охоте как таковой, а получить разъяснения, книга все-таки написана о породе «русская гончая», что включает в себя понятия «порода» и «породность». Так, например, гончатник Анатолий Евменов содержит собак, глядя на которых можно сказать: это русская гончая. Если собаку относят к определенной породе, значит, она породная. Другое дело, что неизвестно, каковы ее происхождение и «породность» (соответствует ли стандарту?). Так что считать породой? После войны было много гончих неизвестного происхождения, которые стали племенным материалом для ведения породы. В связи с этим в книге совсем запутана ситуация с созданием другой породы гончих – англо-русской. Вопрос к автору: что следует считать «нелепостью» – переименование или создание русской пегой? Как существовавшая столетие англо-русская гончая могла превратиться в «помесь», а затем за 25 лет стать «ярко выраженной прекрасной породой»?
Великолепную статью «Еще раз о «пестреньких» и о «французских булочках» на тему переименования написал Олег Алексеевич Егоров, аргументированно доказав, что «русская пегая» есть не что иное, как «англо-русская гончая». И ни один специалист из «русских собаководов, ценителей псовой охоты», в том числе «знаток русской пегой гончей А. Н. Кузяев», не сумели ему так же аргументированно возразить.
«Все устоявшиеся ранее исторические названия пород после 1947 г. все же были возвращены породам легавых, но не англо-русской гончей», – пишет Елена Конькова. Так почему, уважаемая Елена, нельзя восстановить справедливость не вернуть англо-русской ее прежнее название? От чего мы отрекаемся или что восстанавливаем? Для грамотного, культурного гончатника мечта отца-основателя англо-русской гончей Н. П. Пахомова о возврате породе исторического названия звучит как политическое завещание!
Совсем по-другому обстоят дела с русской гончей: название не меняли, а состояние породы удручающее. Елена пишет: «Русскими охотниками была выведена звероватая русская гончая (приземистая собака с низко опущенной головой, напоминающая волка)… В 1895 году А. Д. Бибиковым и П. Н. Белоусовым был разработан стандарт породы (правильно следует называть: описание типичных признаков русской гончей. – В. Б.): русская гончая обладала ростом между 12 и 14 вершками, головой, сходной по типу с волчьей (морда острая, нос широкий с крупными ноздрями), маленькими висячими ушами, карими глазами, толстой шеей, массивной, как у волка, выпуклой грудью, толстыми ногами, толстым хвостом… Изменения в стандарт вносились в 1925, 1950, 1959, 1962, 1969, 1991, 1995, но описание основных экстерьерных признаков русской гончей не изменилось… В 1991 году перед экспертами гончих собак встал вопрос о негативных признаках экстерьера современных собак. В первую очередь отмечалось изменение угла постава шеи к оси туловища, у многих собак он стал составлять 40, 45 и даже 90 градусов. Исчез такой породный признак, как «звероватость». Желательный чепрачный окрас стал почему-то браковаться на выставках. Появилось большое число собак с белыми подпалами, плоскими лапами, с очень прямым плечом и высокими конечностями». При этом «объекты охоты не изменились: это по-прежнему заяц-беляк, заяц-русак, лисица, волк; стали применять гончих на лося, кабана, косулю, утку, тетерева; добывают из-под гончих енота и рысь».
Вполне естественно возникают извечные вопросы: кто виноват и что делать? На эту тему Е. Конькова ничего не пишет, вероятно, потому что не обладает практическими знаниями, а в других источниках никто не высказывается.
С высоты «своей колоколенки» могу сказать: основы в изменении облика русской гончей заложили А. П. Мазовер, Шерешевский, В. И. Казанский, продолжили Г. В. Богуш и его последователи Р. И. Шиян и С. М. Пашков, усилиями которых в сознание всех последующих экспертов заложено иное, отличное от стандарта видение и понимание экстерьера русской гончей и практическое судейство в рингах. Каких «лебедей» эксперты ставят во главе рингов, на тех и равняются собаководы!
Что делать? У меня есть суждения по этому поводу, но я не эксперт и предпочитаю без приглашения «со своим уставом не залезать в чужой монастырь». Пусть эксперты сами исправляют то, что напортачили. Если, конечно, среди них есть лидеры соответствующего масштаба, способные повести за собой гончатников России в нужном направлении.
Среди борзятников таких лидеров нет, поэтому русская псовая переживает губительное время. Отдельные состоятельные охотники, изучив опыт старины глубокой, завели свои псарни, оставляют себе всех щенков и потом методом выбраковки отбирают лучших. Не удивлюсь, если ради придания борзым потерянной резвости и силы (знаменитого броска) первые щенки вновь станут «псарскими». Хотя А. Тюльпанов называет это предрассудком, но и не отрицает, что подобное имело место быть.
Источник - МК
Выставка охотничьих собак является не только важнейшим племенным мероприятием, где определяются качество и оценка поголовья, происходят показ, выявление и отбор племенных производителей, поощрение владельцев лучших собак, но и местом встречи единомышленников для обмена опытом.
Рассматривая книжные стенды традиционной выставки «Охота и рыболовство на Руси», я увидел яркую обложку с красивой фотографией головы русской гончей. Учитывая, что этой книги нет в моей домашней библиотеке, а имя автора – Елена Конькова, решил ее купить. Дочитав до 79 страницы, я узнал, что… Эврика! Вот, оказывается, где Роман вычитал свое утверждение.
Прошу прощения, уважаемые читатели, воспроизведение любой части книги без письменного разрешения издателя запрещено и преследуется по закону, поэтому не цитирую, а своими словами передаю содержание текста. У старинных борзятников существовало поверье: первые щенки – царские, вторые – барские и т.д. По этому завету выжловку нужно вязать в возрасте двух лет.
Вообще-то борзятники выжловками не занимаются. Почему Елена так утверждает, мне неизвестно, а ссылки на первоисточник этой информации в ее книге нет.
Выполняю перед Романом свое обещание и предлагаю всеобщему вниманию отрывок из «Очерков по собаководству» известного русского собакозаводчика Алексея Тюльпанова, опубликованных в 1906 году в ежемесячном журнале «Собаководство», посвященном разведению, воспитанию и дрессировке охотничьих собак. Очерки не утратили своей значимости по сей день и, надеюсь, будут интересны и полезны для охотников.
«Приступая к ряду задуманных мною очерков по собаководству, имеющему целью размножение действительно ценных, красивых и рабочих собак, наследующих от целого ряда рабочих же собак все их положительные качества, я должен предпослать своей работе несколько слов.
Собаководство – трудная, неблагодарная вещь. Руки опускаются при виде щенят, от которых ожидали много и которые этих надежд не оправдали! У большинства охотников сложилось убеждение, с которым трудно бороться и которое губит дело: многие думают, что если суку, имевшую золотую медаль на выставке, случить с кобелем, имеющим такую же медаль, то щенята обязательно выйдут в родителей и будут получать золотые медали! И вдруг щенята родятся уродами, а собаководу, мнящему себя известностью и авторитетно говорящему о собаках, так как у него один раз в жизни его собака проскочила на золотую медаль, остается только пожать плечами…
Для получения хорошего помета еще далеко недостаточно выбрать двух производителей, рабочих и премированных. Если такая пара собак друг к другу не подходит, если недостатки одной собаки повторяются и у другой, не ждите от помета ничего хорошего. Так, если один из производителей беден костью, мал ростом, то в пару ему следует выбирать костистую, рослую и могучую собаку.
Касаясь исключительно стороны физической, не следует упускать из вида и стороны моральной. От собаки глупой, упрямой, злобной и потомство унаследует злобный нрав, глупость и упрямство.
Вязать кобеля раньше двухлетнего возраста не рекомендуется, вы рискуете «посадить кобеля на задние ноги», т.е. привить ему слабый зад и вязкой остановить собаку в росте. Правда, есть теория, что кобель только после повязки вполне складывается и формируется, но ранняя повязка этому не способствует. Замечено, что и морально повязка вовремя действует на кобеля благотворно.
Не так дело обстоит с суками. Сука вполне формируется и складывается только к двум с половиной годам, и мне кажется целесообразным вязать ее только по достижении полной половой зрелости. Некоторыми русскими авторитетами, каковы господа Де-Коннор, Воробьев и др., рекомендуется вязать суку во вторую пустовку, но это ничем не обосновано. При вполне нормальном росте и развитии сука начинает пустовать в первый раз в возрасте 1 года, а повторно через 6-7 месяцев. Я считаю этот возраст неподходящим для случки. Вязать сук раньше определенного возраста можно только для игры на призы и медали на выставках. Мне кажется предрассудком, что первые щенки обязательно должны быть уничтожены: кстати сказать, этот предрассудок, разделяемый большинством охотников, сложился именно на почве преждевременной повязки. Если в старинные годы говорилось:
«Первые щенки – псарские,
Вторые – царские,
Третьи – барские,
Четвертые – за забор!»,
то это говорилось только потому, что наши псовые охотники вязали сук (Е. Конькова говорила о выжловках. – В. Б.) раньше времени, для придания им большей резвости и силы, и во имя этих качеств поступались целым пометом. К сожалению, многие охотники разделяют этот предрассудок…
Перейду теперь к случке. Замечено, что если случить суку возможно раньше, то помет получится с преобладанием кобельков. Чем позднее случить суку, тем помет будет многочисленнее, и сучек будет больше. Такие старые и испытанные собакозаводчики, какими являются наши охотники-борзятники, теперь, увы, уже «последние из могикан», это мнение поддерживают.
Кобеля не следует вязать более трех раз в год, лучше зимой и весной. Если вы охотник и дорожите рабочими качествами своего кобеля, то вязать летом не следует, так как после нужно много времени, чтобы кобель успокоился и к нему вернулись чутье и страсть к охоте, парализуемые другим, естественным чувством.
Коснувшись вопроса о наследственности, укажу, что от отца щенки наследуют кость и рост, а от матери темперамент, чутье, окрас и характерные особенности и лишь очень мало встречается кобелей, обладающих «наследственной потенцией» в лучшем смысле, т.е. передающих свои положительные качества потомству.
Очевидно, в собаководстве главнейшая роль принадлежит матери, а отец – это только движущее начало; роль его – дать жизнь, не испортив породу, а тип, повторяю, дается только матерью. Так, у меня в питомнике была сука, обладавшая своеобразной манерой: пущенная в поиск, она стремительно бросалась по прямой от охотника и, отбежав на очень значительное расстояние, поворачивала навстречу и начинала работать. Все усилия отучить ее от этого успехом не увенчались; все щенки от этой суки из многих пометов от разных выдающихся кобелей обладали поиском матери, ее манерой поводки и стойкой лежа, ее темпераментом и чутьем.
Все, что я решаюсь говорить печатно, я вывожу из своих наблюдений и своего опыта, отнюдь никому своих взглядов не навязывая, и лучшей наградой за мой бескорыстный труд будет мнение о нем тех из нашей семьи охотников, у кого есть опыт и… отвращение к полемике на личной почве». Так писал Алексей Тюльпанов…
Мне неизвестно, скольких русских гончих вырастила, воспитала и натаскала Елена Конькова и какой при этом она приобрела опыт. Тем более у меня нет к ней никаких претензий на личной почве. Скорее всего, автор решила обобщить полученные знания из прочитанных книг в одном издании, в результате получилась интересная и познавательная книга. Опыт и мастерство не потеряешь и не пропьешь, они вечны. Если бы автор действительно обладала опытом в собаководстве, то никогда не перепутала бы термины «сука» и «выжловка». А вот память, увы, имеет свойство растворяться во времени. Вероятно, поэтому старинное поверье «последних из могикан – псовых охотников» автор решила изложить по своему разумению на современный лад.
В качестве пожелания предлагаю следующее: в предисловии было бы гораздо интереснее прочитать не об охоте как таковой, а получить разъяснения, книга все-таки написана о породе «русская гончая», что включает в себя понятия «порода» и «породность». Так, например, гончатник Анатолий Евменов содержит собак, глядя на которых можно сказать: это русская гончая. Если собаку относят к определенной породе, значит, она породная. Другое дело, что неизвестно, каковы ее происхождение и «породность» (соответствует ли стандарту?). Так что считать породой? После войны было много гончих неизвестного происхождения, которые стали племенным материалом для ведения породы. В связи с этим в книге совсем запутана ситуация с созданием другой породы гончих – англо-русской. Вопрос к автору: что следует считать «нелепостью» – переименование или создание русской пегой? Как существовавшая столетие англо-русская гончая могла превратиться в «помесь», а затем за 25 лет стать «ярко выраженной прекрасной породой»?
Великолепную статью «Еще раз о «пестреньких» и о «французских булочках» на тему переименования написал Олег Алексеевич Егоров, аргументированно доказав, что «русская пегая» есть не что иное, как «англо-русская гончая». И ни один специалист из «русских собаководов, ценителей псовой охоты», в том числе «знаток русской пегой гончей А. Н. Кузяев», не сумели ему так же аргументированно возразить.
«Все устоявшиеся ранее исторические названия пород после 1947 г. все же были возвращены породам легавых, но не англо-русской гончей», – пишет Елена Конькова. Так почему, уважаемая Елена, нельзя восстановить справедливость не вернуть англо-русской ее прежнее название? От чего мы отрекаемся или что восстанавливаем? Для грамотного, культурного гончатника мечта отца-основателя англо-русской гончей Н. П. Пахомова о возврате породе исторического названия звучит как политическое завещание!
Совсем по-другому обстоят дела с русской гончей: название не меняли, а состояние породы удручающее. Елена пишет: «Русскими охотниками была выведена звероватая русская гончая (приземистая собака с низко опущенной головой, напоминающая волка)… В 1895 году А. Д. Бибиковым и П. Н. Белоусовым был разработан стандарт породы (правильно следует называть: описание типичных признаков русской гончей. – В. Б.): русская гончая обладала ростом между 12 и 14 вершками, головой, сходной по типу с волчьей (морда острая, нос широкий с крупными ноздрями), маленькими висячими ушами, карими глазами, толстой шеей, массивной, как у волка, выпуклой грудью, толстыми ногами, толстым хвостом… Изменения в стандарт вносились в 1925, 1950, 1959, 1962, 1969, 1991, 1995, но описание основных экстерьерных признаков русской гончей не изменилось… В 1991 году перед экспертами гончих собак встал вопрос о негативных признаках экстерьера современных собак. В первую очередь отмечалось изменение угла постава шеи к оси туловища, у многих собак он стал составлять 40, 45 и даже 90 градусов. Исчез такой породный признак, как «звероватость». Желательный чепрачный окрас стал почему-то браковаться на выставках. Появилось большое число собак с белыми подпалами, плоскими лапами, с очень прямым плечом и высокими конечностями». При этом «объекты охоты не изменились: это по-прежнему заяц-беляк, заяц-русак, лисица, волк; стали применять гончих на лося, кабана, косулю, утку, тетерева; добывают из-под гончих енота и рысь».
Вполне естественно возникают извечные вопросы: кто виноват и что делать? На эту тему Е. Конькова ничего не пишет, вероятно, потому что не обладает практическими знаниями, а в других источниках никто не высказывается.
С высоты «своей колоколенки» могу сказать: основы в изменении облика русской гончей заложили А. П. Мазовер, Шерешевский, В. И. Казанский, продолжили Г. В. Богуш и его последователи Р. И. Шиян и С. М. Пашков, усилиями которых в сознание всех последующих экспертов заложено иное, отличное от стандарта видение и понимание экстерьера русской гончей и практическое судейство в рингах. Каких «лебедей» эксперты ставят во главе рингов, на тех и равняются собаководы!
Что делать? У меня есть суждения по этому поводу, но я не эксперт и предпочитаю без приглашения «со своим уставом не залезать в чужой монастырь». Пусть эксперты сами исправляют то, что напортачили. Если, конечно, среди них есть лидеры соответствующего масштаба, способные повести за собой гончатников России в нужном направлении.
Среди борзятников таких лидеров нет, поэтому русская псовая переживает губительное время. Отдельные состоятельные охотники, изучив опыт старины глубокой, завели свои псарни, оставляют себе всех щенков и потом методом выбраковки отбирают лучших. Не удивлюсь, если ради придания борзым потерянной резвости и силы (знаменитого броска) первые щенки вновь станут «псарскими». Хотя А. Тюльпанов называет это предрассудком, но и не отрицает, что подобное имело место быть.
Источник - МК