 |
Снайпер – специально обученный, стрелок, в совершенстве владеющий искусством меткой стрельбы, маскировки и наблюдения. Поражает цель, как правило, с первого выстрела.
Военный энциклопедический словарь
Военный энциклопедический словарь
Хорошо известно, что многие бойцы, владеющие охотничьими навыками, отличались на фронтах Великой Отечественной войны как искусные стрелки-снайперы. На боевом счету некоторых из них десятки и сотни уничтоженных гитлеровцев. Один из них – Семен Данилович Номоконов, с которым мне не раз приходилось встречаться.
Было это в начале 60-х годов минувшего столетия в Чите, где я работал в газете Забайкальского военного округа «На боевом посту». Хорошо помню знакомство с прославленным снайпером. Пригласил его в редакцию председатель нашего КВО (коллектив военных охотников) корреспондент отдела информации Миша Николаев. Замечу кстати, что не менее половины сотрудников редакции были заядлыми охотниками и рыбаками. Зимой мы ездили на загонную охоту на косуль. Весной и осенью – на водоплавающих. На рыбалку – круглый год. Согревают душу воспоминания об атмосфере дружбы и товарищества, которая царила в нашем КВО.
Миша провел Семена Даниловича в кабинет редактора газеты полковника Петра Дмитриевича Казакова, который был одним из самых активных членов нашего охотничьего коллектива.
Вскоре в редакции был объявлен общий сбор. Когда мы зашли в кабинет редактора, Семен Данилович встал, с каждым поздоровался за руку. Был он в синих галифе, в зеленой суконной гимнастерке, на которой красовались ордена Ленина и Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, медали. Военной формой он обеспечивался по приказу командующего войсками Забайкальского военного округа, который в 1960 году присвоил ему звание «Почетный солдат Забайкальского военного округа». Семен Данилович очень гордился этим званием.
У многих, когда речь заходит о наградах знаменитого снайпера, наверняка возникает вопрос: почему он не удостоился звания Героя Советского Союза, хотя истребил за годы войны 360 гитлеровских солдат и офицеров?
А объяснить, почему Семен Данилович остался без высшей награды, просто. Дело в том, что в годы войны ему приходилось часто менять место службы. Девять раз он был ранен. После лечения в медсанбатах и госпиталях в силу природной скромности ехал туда, куда приказывали. В общей сложности в его послужном списке значится пять фронтов, шесть полков. Командиры не успевали толком присмотреться к нему, чтобы представить к высшей награде.
Немного найдется фронтовиков, которые от первых боев до победы прошли, а можно сказать – «пропахали» в пехоте. В их числе Номоконов.
В нашей газете регулярно публиковались материалы о Семене Даниловиче. В одной из публикаций цитировались стихи Михаила Матусовского, напечатанные
3 ноября 1942 года в газете Северо-Западного фронта «За Родину» и посвященные Номоконову:
Откуда я? Да, видно, издалече.
Из тех краев, где воевал Ермак.
Давай закурим, что ли, ради встречи
По-плотницки? Я плотник... Сибиряк...
Мы попросили гостя вспомнить свою довоенную жизнь, наиболее памятные фронтовые эпизоды. Оговорившись, что оратор из него неважнецкий, что он уютнее чувствует себя в окопе или тайге, чем в кабинетах, фронтовик тем не менее рассказал немало интересного.
Родители Семена – выходцы из небольшого древнего монгольского племени хамниганов. «Хамниган» в переводе с бурятского означает «лесной человек». Жили они по обычаям и традициям эвенков, главным занятием которых были охота и рыболовство. Ружье будущий снайпер взял в руки в семь лет, а в десять считался уже заправским охотником. Среди его трофеев были белки, соболя, зайцы и даже изюбри.
В таежном забайкальском селе Нижний Стан Шилкинского района Читинской области, где Семен строил людям дома, в 1928 году была организована охотничья коммуна «Заря новой жизни». Охотники-промысловики меняли кочевую жизнь на оседлую, переселялись из чумов в деревянные дома. Так что работы плотникам хватало. Но как только начинался охотничий сезон, Семен откладывал в сторону топор и брался за ружье. К шестнадцати годам он стал одним из лучших охотников коммуны. Кроме меткой стрельбы, слагаемыми охотничьего искусства Номоконова были неутомимость в преследовании зверя, умение разгадать его обманные ходы, «читать» следы. Как и другие промысловики, Семен мог часами на сильном морозе поджидать добычу в засидке, по нескольку дней довольствоваться ночевкой в лесу у костра.
К началу войны Номоконову шел сорок первый год. На фронт ушел добровольцем. Попал на Калининский фронт. То было время разгара битвы под Москвой. Поначалу чуть ли не самому старшему по возрасту бойцу далеко не богатырского сложения командиры подразделения отводили вспомогательные роли: хлебореза на полевой кухне, помощника начальника вещевого склада, члена похоронной команды. При очередном налете вражеской авиации Номоконов был ранен, попал в госпиталь. Вот здесь и пригодились его плотницкие навыки. Раненые говорили, что костыли, которые он мастерил для них, были не хуже фабричных. А дальше – служба в медсанбате санитаром. Возможно, так и не услышал бы никто о снайпере Номоконове, но помог случай, В один из осенних дней 1941 года Семен, вынося с поля боя раненого, увидел, что из вражеской траншеи, находящейся метрах в двухстах, в их сторону целится немецкий солдат. Мгновенно вскинув винтовку, он выстрелил. Наш офицер, наблюдавший за происходящим в бинокль, потом сказал, что фашист упал замертво. По рекомендации командира медсанбата забайкалец был зачислен в снайперский взвод.
С давних пор Семен Данилович курил трубку. Не изменил он этой привычке и на фронте. Причем трубка стала для него своего рода талисманом. Возвращаясь с позиции, садился он у печурки, накалял докрасна кусок проволоки и выжигал на трубке замысловатые знаки – точки и крестики. Сослуживцы знали, что они означают: точка – убитый солдат, крестик – офицер. Через какое-то время на старой трубке не стало хватать места. Выручил командующий фронтом. После поединка, в котором забайкалец уложил опытного фашистского снайпера, командующий прислал в подарок Семену Даниловичу трубку из слоновой кости, на которой он продолжил счет уничтоженных фашистов.
«Трубка снайпера» – так называлась повесть о Номоконове. Ее автор – читинский писатель Сергей Михайлович Зарубин частенько бывал в нашей редакции. Порой приходил вместе с Семеном Даниловичем, и каждый раз мы подолгу не отпускали их. А однажды они пришли с парнем в армейской форме. Это был сын фронтовика Владимир. Зарубин рассказывал, что Номоконов-младший еще до призыва в армию был умелым охотником, а в воинской части отличался меткой стрельбой из автомата.
В книге «Трубка снайпера» можно найти немало интересных эпизодов. Вот один из них.
...Это случилось зимой на Валдае. Семен выбрал боевую позицию на нейтральной полосе. Еще несколько дней назад он приметил на немецких позициях группу офицеров высоких званий. И мог бы сразить не одного из них, но охотничье чутье подсказывало, что тут может появиться цель поважнее... Однажды из блиндажа вышел немец в шинели с меховым воротником. Вокруг него подобострастно суетились остальные. Сомнений не оставалось: важная птица. Номоконов выстрелил. Фашист упал. Позднее из показаний пленных выяснилось, что это был генерал из Берлина. Пленные же показали, что Номоконова в немецких штабах и окопах прозвали сибирским шаманом и за его голову назначили большую премию.
– Когда я узнал, что фашисты прозвали меня сибирским шаманом, то даже возгордился, – сказал Семен Данилович на одной из встреч в редакции. – Видно, крепко я им досаждал... А вообще-то приходилось и колдовством заниматься, чтобы обхитрить врага.
На боевую позиций он прихватывал различные «амулеты» – веревочки, рогатульки, осколки зеркала. На ноги надевал сплетенную собственноручно из конского волоса обувку, которую называл броднями. С их помощью он бесшумно передвигался по лесу. Он был непревзойденным мастером маскировки и, охотясь на фашистов, использовал всевозможные хитрости. Он дразнил их зеркальцами, выманивал на выстрел, веревочками подергивал надетые на палки каски.
Свой боевой путь Номоконов закончил на отрогах Большого Хингана, внеся свой вклад в разгром войск милитаристской Японии. В справке, подписанной командиром 221-й Мариупольской, Хинганской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии генерал-майором В.Н. Кушнаренко говорится: «В августе 1945 года, действуя на Забайкальском фронте, снайпер С.Д. Номоконов уничтожил 8 солдат и офицеров Квантунской армии. Приказом командующего фронтом Р.Л. Малиновского С.Д. Номоконову, как таежному охотнику, выделены в подарок именная снайперская винтовка № 24-638, бинокль и лошадь. Просьба разрешить герою войны беспрепятственный переезд через границу».
Винтовка под названным номером ныне экспонируется в Читинском областном краеведческом музее.
А теперь вернемся к формулировке из словаря: «Снайпер – специально обученный стрелок». Как видим, С.Д. Номоконова никто специально не обучал. Его учителями были охота, лес, традиции предков. Было бы непростительно забывать сегодня о военно-прикладном значении охоты.
Очень важно, что об этом помнят в Военно-охотничьем обществе, которое в октябре этого года отметит свое девяностолетие.
Геннадий КАШУБА
Было это в начале 60-х годов минувшего столетия в Чите, где я работал в газете Забайкальского военного округа «На боевом посту». Хорошо помню знакомство с прославленным снайпером. Пригласил его в редакцию председатель нашего КВО (коллектив военных охотников) корреспондент отдела информации Миша Николаев. Замечу кстати, что не менее половины сотрудников редакции были заядлыми охотниками и рыбаками. Зимой мы ездили на загонную охоту на косуль. Весной и осенью – на водоплавающих. На рыбалку – круглый год. Согревают душу воспоминания об атмосфере дружбы и товарищества, которая царила в нашем КВО.
Миша провел Семена Даниловича в кабинет редактора газеты полковника Петра Дмитриевича Казакова, который был одним из самых активных членов нашего охотничьего коллектива.
Вскоре в редакции был объявлен общий сбор. Когда мы зашли в кабинет редактора, Семен Данилович встал, с каждым поздоровался за руку. Был он в синих галифе, в зеленой суконной гимнастерке, на которой красовались ордена Ленина и Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, медали. Военной формой он обеспечивался по приказу командующего войсками Забайкальского военного округа, который в 1960 году присвоил ему звание «Почетный солдат Забайкальского военного округа». Семен Данилович очень гордился этим званием.
У многих, когда речь заходит о наградах знаменитого снайпера, наверняка возникает вопрос: почему он не удостоился звания Героя Советского Союза, хотя истребил за годы войны 360 гитлеровских солдат и офицеров?
А объяснить, почему Семен Данилович остался без высшей награды, просто. Дело в том, что в годы войны ему приходилось часто менять место службы. Девять раз он был ранен. После лечения в медсанбатах и госпиталях в силу природной скромности ехал туда, куда приказывали. В общей сложности в его послужном списке значится пять фронтов, шесть полков. Командиры не успевали толком присмотреться к нему, чтобы представить к высшей награде.
Немного найдется фронтовиков, которые от первых боев до победы прошли, а можно сказать – «пропахали» в пехоте. В их числе Номоконов.
В нашей газете регулярно публиковались материалы о Семене Даниловиче. В одной из публикаций цитировались стихи Михаила Матусовского, напечатанные
3 ноября 1942 года в газете Северо-Западного фронта «За Родину» и посвященные Номоконову:
Откуда я? Да, видно, издалече.
Из тех краев, где воевал Ермак.
Давай закурим, что ли, ради встречи
По-плотницки? Я плотник... Сибиряк...
Мы попросили гостя вспомнить свою довоенную жизнь, наиболее памятные фронтовые эпизоды. Оговорившись, что оратор из него неважнецкий, что он уютнее чувствует себя в окопе или тайге, чем в кабинетах, фронтовик тем не менее рассказал немало интересного.
Родители Семена – выходцы из небольшого древнего монгольского племени хамниганов. «Хамниган» в переводе с бурятского означает «лесной человек». Жили они по обычаям и традициям эвенков, главным занятием которых были охота и рыболовство. Ружье будущий снайпер взял в руки в семь лет, а в десять считался уже заправским охотником. Среди его трофеев были белки, соболя, зайцы и даже изюбри.
В таежном забайкальском селе Нижний Стан Шилкинского района Читинской области, где Семен строил людям дома, в 1928 году была организована охотничья коммуна «Заря новой жизни». Охотники-промысловики меняли кочевую жизнь на оседлую, переселялись из чумов в деревянные дома. Так что работы плотникам хватало. Но как только начинался охотничий сезон, Семен откладывал в сторону топор и брался за ружье. К шестнадцати годам он стал одним из лучших охотников коммуны. Кроме меткой стрельбы, слагаемыми охотничьего искусства Номоконова были неутомимость в преследовании зверя, умение разгадать его обманные ходы, «читать» следы. Как и другие промысловики, Семен мог часами на сильном морозе поджидать добычу в засидке, по нескольку дней довольствоваться ночевкой в лесу у костра.
К началу войны Номоконову шел сорок первый год. На фронт ушел добровольцем. Попал на Калининский фронт. То было время разгара битвы под Москвой. Поначалу чуть ли не самому старшему по возрасту бойцу далеко не богатырского сложения командиры подразделения отводили вспомогательные роли: хлебореза на полевой кухне, помощника начальника вещевого склада, члена похоронной команды. При очередном налете вражеской авиации Номоконов был ранен, попал в госпиталь. Вот здесь и пригодились его плотницкие навыки. Раненые говорили, что костыли, которые он мастерил для них, были не хуже фабричных. А дальше – служба в медсанбате санитаром. Возможно, так и не услышал бы никто о снайпере Номоконове, но помог случай, В один из осенних дней 1941 года Семен, вынося с поля боя раненого, увидел, что из вражеской траншеи, находящейся метрах в двухстах, в их сторону целится немецкий солдат. Мгновенно вскинув винтовку, он выстрелил. Наш офицер, наблюдавший за происходящим в бинокль, потом сказал, что фашист упал замертво. По рекомендации командира медсанбата забайкалец был зачислен в снайперский взвод.
С давних пор Семен Данилович курил трубку. Не изменил он этой привычке и на фронте. Причем трубка стала для него своего рода талисманом. Возвращаясь с позиции, садился он у печурки, накалял докрасна кусок проволоки и выжигал на трубке замысловатые знаки – точки и крестики. Сослуживцы знали, что они означают: точка – убитый солдат, крестик – офицер. Через какое-то время на старой трубке не стало хватать места. Выручил командующий фронтом. После поединка, в котором забайкалец уложил опытного фашистского снайпера, командующий прислал в подарок Семену Даниловичу трубку из слоновой кости, на которой он продолжил счет уничтоженных фашистов.
«Трубка снайпера» – так называлась повесть о Номоконове. Ее автор – читинский писатель Сергей Михайлович Зарубин частенько бывал в нашей редакции. Порой приходил вместе с Семеном Даниловичем, и каждый раз мы подолгу не отпускали их. А однажды они пришли с парнем в армейской форме. Это был сын фронтовика Владимир. Зарубин рассказывал, что Номоконов-младший еще до призыва в армию был умелым охотником, а в воинской части отличался меткой стрельбой из автомата.
В книге «Трубка снайпера» можно найти немало интересных эпизодов. Вот один из них.
...Это случилось зимой на Валдае. Семен выбрал боевую позицию на нейтральной полосе. Еще несколько дней назад он приметил на немецких позициях группу офицеров высоких званий. И мог бы сразить не одного из них, но охотничье чутье подсказывало, что тут может появиться цель поважнее... Однажды из блиндажа вышел немец в шинели с меховым воротником. Вокруг него подобострастно суетились остальные. Сомнений не оставалось: важная птица. Номоконов выстрелил. Фашист упал. Позднее из показаний пленных выяснилось, что это был генерал из Берлина. Пленные же показали, что Номоконова в немецких штабах и окопах прозвали сибирским шаманом и за его голову назначили большую премию.
– Когда я узнал, что фашисты прозвали меня сибирским шаманом, то даже возгордился, – сказал Семен Данилович на одной из встреч в редакции. – Видно, крепко я им досаждал... А вообще-то приходилось и колдовством заниматься, чтобы обхитрить врага.
На боевую позиций он прихватывал различные «амулеты» – веревочки, рогатульки, осколки зеркала. На ноги надевал сплетенную собственноручно из конского волоса обувку, которую называл броднями. С их помощью он бесшумно передвигался по лесу. Он был непревзойденным мастером маскировки и, охотясь на фашистов, использовал всевозможные хитрости. Он дразнил их зеркальцами, выманивал на выстрел, веревочками подергивал надетые на палки каски.
Свой боевой путь Номоконов закончил на отрогах Большого Хингана, внеся свой вклад в разгром войск милитаристской Японии. В справке, подписанной командиром 221-й Мариупольской, Хинганской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии генерал-майором В.Н. Кушнаренко говорится: «В августе 1945 года, действуя на Забайкальском фронте, снайпер С.Д. Номоконов уничтожил 8 солдат и офицеров Квантунской армии. Приказом командующего фронтом Р.Л. Малиновского С.Д. Номоконову, как таежному охотнику, выделены в подарок именная снайперская винтовка № 24-638, бинокль и лошадь. Просьба разрешить герою войны беспрепятственный переезд через границу».
Винтовка под названным номером ныне экспонируется в Читинском областном краеведческом музее.
А теперь вернемся к формулировке из словаря: «Снайпер – специально обученный стрелок». Как видим, С.Д. Номоконова никто специально не обучал. Его учителями были охота, лес, традиции предков. Было бы непростительно забывать сегодня о военно-прикладном значении охоты.
Очень важно, что об этом помнят в Военно-охотничьем обществе, которое в октябре этого года отметит свое девяностолетие.
Геннадий КАШУБА
Опубликовано в: "Российская Охотничья Газета" №9(865) от 24.02.2011